Богиня Морриган

Ее имя переводит как "Великая Королева " или "Королева Призраков", что полностью соответствует ее природе. Морриган можно воспринимать и как отдельное божество, и как своего рода триипостасную богиню, отождествляемую с другими богинями войны: Махой, Бадб и Немаин. Сама богиня Морриган участия в битвах не принимала, но непременно присутствовала на поле боя и использовала все свое могущество, чтобы помочь той или иной стороне. Кроме того, Морриган в легендах приписывается дар пророчества и способность изрекать всевозможные заклинания.
Роль Морриган в ирландской мифологии очень похожа на роль валькирий в скандинаво-германской космологии. И Морриган , и валькирии используют магию для того, чтобы наложить оковы на воинов и выбрать того, кто из них погибнет.
Морриган также ассоциировалась с сексуальным началом и плодовитостью; последний аспект позволяет отождествлять ее с матерью богиней. Ее сексуальность подчеркнута в легенде о Кухулине, когда она пыталась соблазнить героя, но была отвергнута им, отчего в ее сердце вспыхнула ревнивая ненависть к Кухулину. Любимым обличьем Морриган в магических превращениях была ворона; именно в таком виде она уселась на плечо героя Кухулина, после чего тот пал в бою, сражаясь против армии королевы Медб, ведь в свое время Кухулин не только отказал Морриган в любви, но в гневе даже нанес ей рану. Это и решило его судьбу.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ

Происхождение Морриган уходит корнями в мегалитический культ Матерей. Матери (Матроны, Идизы, Дизиры и т.д.) обычно появлялись как тройственные богини, и их культ выражался как через экстаз сражения, так и через регенеративный экстаз. Поздние кельтские богини королевской власти, например троица Эйре , Банба и Фотла , также используют магию в битве. "Влияние в сфере войны, но посредством волшебства и колдовства скорее, чем при помощи физической силы, является обычным для этих существ." (Росс, 205)

Богиня Эйре, также как и Матери связанная с землей, могла появляться в образе прекрасной женщины или вороны, как и Морриган. Дизиры появляются в похожих обличьях. В дополнение к тому, что они являются богинями битвы, они связаны с судьбой и рождением, наряду с появлением перед смертью или сопровождением погибших. Также следует обратить внимание на то, что некоторые источники называют Эйре и Морриган родными сестрами.

Конечно, существуют свидетельства того, что концепция черной, как вороново крыло, богини сражения существовала не только у ирландских кельтов. Надпись, найденная во Франции, призывает на помощь Катубодву (Cathubodva), "Ворону Битвы", показывая тем самым, что подобная концепция была известна среди галльских кельтов.

МОРРИГАН И ВАЛЬКИРИИ

Роль Морриган в ирландской космологии очень похожа на роль Валькирий в нордической космологии. Оба персонажа используют магию для того, чтобы наложить оковы на воинов и выбрать, кто из них погибнет.

Во время Второй Битвы, Морриган "сказала, что она пойдет и сокрушит Индеха сына Де Домнан иссушив кровь в его сердце и отняв почки доблести, и она дала две пригоршни той крови воинству. Когда Индех позже появился в сражении, он был уже обречен." (Rees, 36)

Сравните этот образ с Прачкой, другим обликом Морриган. Согласно поверью, Прачка у Форда встречалась тем людям, которые должны были погибнуть в сражении, она появлялась перед ними в образе женщины, стирающей их окровавленную одежду. В действительности, она выбирала того, кто должен умереть.

Раннее германское заклинание, найденное в Мерсебурге, упоминает Индизи, которая решала исход войны и распоряжалась судьбами воинов. Скандинавская "Песнь о Копье" дает детальное описание Валькирий, как женщин, ткущих пряжу на ужасном ткацком станке, использующих отрубленные головы, как меру весов, стрелы как челноки станка, и внутренности для коробления. Когда они работали, они восхваляли смерть, которая вскоре наступит. "О как зловеще кровавое облако, плывущее по небу, воздух, красный от крови людей, и женщины битвы, поющие свою песню". (Davidson 94)

Старая английская поэма, " Exodus ", описывает ворон как, "избирающих мертвых". Существует некая связь между воронами, выбором тех, кому суждено умереть, наложением связывающих чар и женщинами-божествами, и она четко прослеживается во многих источниках.
"Как описывают их норвежские и английские источники, валькирии это персонажи, внушающие страх и даже ужас, которые восхищаются смертью людей. Как мусорщики поля битвы, они очень близки с воронами, которых часто соотносят с валькириями, "парящими над мертвецами" (" Our Troth " ) .
"Здесь функция богини [Морриган] состоит не в том, чтобы напасть на героя [Кухулинна ] с оружием, но взять его беспомощным в критический момент сражения, подобно валькириям, которые набрасывают оковы на воинов ... таким образом, и в ирландской, и в скандинавской литературе, мы видим концепцию женских существ, связанных со сражением, сколь жестоких, столь и эротичных." (Davidson 97, 100).

МОРРИГАН И КУХУЛИНН

Она появилась перед героем Кухулинном (сыном бога Луга) и предложила ему свою любовь. Когда он не сумел узнать ее и отклонил предложение, она сказала, что воспрепятствует ему, когда он будет сражаться на поле битвы. Когда Кухулинн был в конечном счете убит, она села на его плечо в образе вороны. Ошибка Кухулинна состояла в том, что он не признал женскую сторону королевской власти, которую она ему предложила.
Она появлялась перед ним по крайней мере четыре раза и каждый раз он не мог узнать ее.

1. Когда она появилась перед ним, предложив свою любовь.
2. После того, как он ранил ее, она явилась к нему в образе старой ведьмы, и он послал ей свои благословения, благодаря которым она исцелилась.
3. На пути к своему последнему сражению, он видел Прачку у Форда, которая заявила, что "полощет одежду и оружие Кухулинна, который скоро будет мертв".
4. Когда три ведьмы (которые представляют Морриган в ее тройственном аспекте) заставили его нарушить гейс и съесть мясо собаки.

РОЛЬ МОРРИГАН

Для современных кельтских язычников религиозная роль Морриган отличается от той, которой награждали богиню наши предки. Большинство из нас не вовлечено в ежедневную борьбу не на жизнь, а на смерть. Морриган - божество, покровительствующее сильным, независимым людям, и особенно тем, кто стоит на пути Воина.

Чудесен этот миг ,
или ужасен он ?
И как мне позабыть ,
и эти спазмы , стон ,
И поцелуй немой ,
И страсти натиск грубый !
И бледное лицо ,
И стиснутые зубы ...

РИТУАЛЫ МОРРИГАН

Многим приверженцы Морриган создают святыни в ее честь. Они используют такие предметы, как кубок, наполненный морской водой и кровью, перья ворона или вороны, или даже лоскут красной ткани (который символизирует Прачку у Форда). Некоторые люди используют менструальную кровь, которая является очень четким символом богини, ведь она является символом жизни и смерти, изобилия и войны.

Кельтское Дерево Жизни

Во времена кельтов Северная Европа была покрыта столь густыми лесами, что говорили, будто белка могла допрыгать с одной ветки на другую из конца в конец, не касаясь земли. Италия от одного берега до другого была покрыта густыми лесами, состоящими из дуба, вяза и каштана; великий герцинский лес делал Германию неприступной во времена Цезаря; Шотландия была покрыта прекрасным каледонским лесом, Ирландия дубовыми лесами, вся Южная Англия – древними деревьями андериды.

Неудивительно, что при таком распространении лес рассматривался как основа существования, культуры и духовности племени. Пищевая ценность орехов и ягод, целительные возможности лекарственных растений, использование дерева для строительства жилищ и поддержания священных огней – для ранних кельтских народов лес был всем.

Когда племя расчищало землю для поселения, в центре они всегда оставляли большое дерево, известное в Ирландии, как “ crann bethadh” или Древо Жизни, которое защищало и объединяло людей. Вождей выбирали у священного дерева, поскольку своими корнями, уходящими в нижний мир и ветвями, достигающими верхнего мира, оно связывало их как с небесами, так и с подземным миром. Одним из самых больших достижений племени был акт уничтожения вражеского материнского дерева, поступок, заслуживающий высшей меры наказания.

Деревья обеспечивали не только средства для земного существования: они рассматривались, как живые, магические создания, которые приносили благословления из Иного Мира. Древесина девяти священных деревьев поддерживала костер, который возвращал Солнце на землю в Канун Мая; имена деревьев составляли огамический алфавит, который давал силу заклинаниям, вырезанным на тисовых палочках; рябина защищала коровник; ясень добавлял силы полету копья.

Ранняя легенда сотворения Ирландии говорит нам о великане, пришедшим из Иного Мира, держащим в руке ветвь, на которой одновременно росли яблоки, орехи и желуди. Его имя было Треохайр (Три Побега), он потряс ветвью и плоды, упав на землю и пустив корни, образовали четыре области Ирландии и один центр, где они выросли в пять священных деревьев, великих Хранителей земли.

Поскольку деревья хранят свои корни в невидимом мире духа, они являются дверьми в этот мир. Самое магическое из кельтских деревьев, дуб, получило свое гэльское имя (старо-ирландское daur, уэльское derw) от санскритского слова duir, «знание» (слово, которое, возможно, подарило нам слово “door” ( дверь). Многие исследователи считают, что Друиды, которые совершали поклонения среди священных рощ, получили свои имена от этого слова, объединенным с индоевропейским корнем wid, «знать», став «Знающими Людьми Дуба». (толкование хоть и логичное, но, как обычно бывает в исследуемом вопросе, более чем спорное. – прим. пер.)

Старые баллады пелись теми, кто входил в Иной Мир через дверь в священном дереве. Томас Рифмач, бард, живший в Шотландии 13-го столетия, сидел под знаменитым Эйлдонским деревом и был похищен Королевой Страны Эльфов. Эйлдонским деревом был боярышник, который был священным для фэйри по словам бардов, включая современную поэтессу Кэтлин Рэйн, которая писала:

«Столетие спала я под кустом боярышника,

Пока дерево не стало корнями и ветвями моих мыслей,

Пока белые лепестки не зацвели в моей короне».

Во множестве ранних ирландских историй о посвящении в тайны Иного Мира, герой должен достать ветвь священного дерева. Ибо, согласно другим индоевропейским традициям, в сердце Иномирья стоит Древо Мира, axis mundi, мировая ось, от которой происходит ветвь. В Путешествии Брана сына Фебала, вождь Бран отходит от своего дворца и вдруг слышит сладкую неземную музыку, которую никогда не слышал ранее. От ее звука он погружается в сон, и проснувшись обнаруживает в свое руке серебряную ветвь яблони, покрытую белыми цветами. Ночью во дворце появляется прекрасная женщина, одетая в сияющие одежды. Она завораживает людей песней о своей стране островов, в сердце которой растет древняя яблоня, чьи цветки вечно падают на равнину под ней подобно снегу, а в ветвях белые птицы напевают сладкие мелодии. Она приглашает Брана отправиться в плавание по западному морю и там присоединиться к ней, ибо серебряная ветвь отворила для него «магическую створку/открытую в сторону опасного моря заброшенных стран фэйри».

В Приключении Кормака в Волшебной Стране Кормак - Верховный Король Ирландии, чей двор находится в Таре. Однажды, когда он смотрит на свои владения, он видит приближающегося к нему странного воина, держащего в руке серебряную ветвь, на которой растут три золотых яблока. Когда он трясет ветвью, от нее исходит настолько приятная музыка, что она завладевает всеми сердцами и погружает больных в сон. Воин говорит Кормаку, что он пришел из «земли, где сохранилась истина, и нет ни старости, ни упадка, ни уныния, ни грусти, ни зависти, ни ревности, ни ненависти…».

Ветвь ведет Кормака к сердцу Иного Мира, и в этой истории Мировое Дерево представлено не яблоней, а девятью волшебными орешниками, стоящими вокруг колодца. Видение Кормаком этого священного центра, возможно, самое сильное описание, из всех найденных в кельтской мифологии, поскольку оно охватывает основные учения традиции мудрости:

«Тогда он увидел за оградой сияющий источник с пятью потоками, бегущими из него, и хозяева поочередно пили его воду. Девять орешников Буана росли над колодцем. Пурпурные орехи падали в источник и пять лососей, бывшие в источнике, делили их и отпускали скорлупу в плавание по потокам. Теперь журчание этих потоков было мелодичнее, чем любая музыка, сотворенная людьми».

В сердце кельтского Иного Мира, среди деревьев и воды может быть обнаружен духовный источник всей жизни. Здесь нет статичных изображений, глубочайшая Тайна танцует с жизнью и движением и проявляются многие чередования: вода течет, орехи падают, лосось выпрыгивает. Где воды исходят из сокрытых подземных глубин, там древо жизни тянет ветви к силе небес. Колодец и группа орешников показывают, что это место, где мистерии земли объединены с небесами, чтобы создать активное взаимодействие противоположностей. Где вода означает потенциал жизни на земле, там дерево несет провозглашение жизни.

Через эпохи искатели истины – поэты, философы, правители и прочие пилигримы духовного пути – совершали трудное путешествие к этой святыне. Ибо священные орехи падают из вышины, чтобы встретиться внизу с мягкими водами, объединить небо и землю. Лосось в колодце действует как посредник – рыба-жрец! – взламывая орехи. В триединой шаманской вселенной он делает знание верхнего и нижнего миров доступным нашему, срединному миру, вот почему искатели более всех вещей желают съесть Лосося или Орехи Мудрости.

Прогулка в любом лесу открывает архетипичный узор деревьев и воды, очевидный в естественном мире, где они являются партнерами, связанными танцем жизни. Ручьи и реки – главные переносчики семян, в то время как дожди и половодье увлажняют свою постель – землю. Вода увлажняет ложе для семян, затем отпирает спящие силы внутреннего роста таким образом, что они раскрываются в побегах. Журчащие реки переносят минералы от гор вниз, чтобы напитать их корни. Одно дерево с густой кроной может поглощать тонну воды в день.

Деревья, в свою очередь, хранители воды и почвы. Их корни гарантируют, что вода, принесенная дождем или снегом, равномерно распределится по земле. На земле без леса бури наносят огромный ущерб, поскольку они переносят почвенный слой, засоряют устья и тем самым являются причиной наводнений. Парадоксально, но летом это является причиной засухи, поскольку не остается резервов для поддержания ручьев, источников и рек. Дикая природа, естественно, тоже страдает от этого.

Сакральная экология деревьев и воды проходит через весь кельтский ландшафт, где сотни священных колодцев окружены деревьями-охранителями – живые храмы, куда столетиями приходили люди, чтобы испить или омыться водами и оставить жертвенные приношения в виде лоскутка своей одежды, привязанного к ветвям. Даже сегодня множество небольших кусочков материи, свисающие с деревьев, являются доказательством того, что пилигримы все еще следуют старыми тропами, которые ведут к той таинственной и манящей воде с ее магическими обещаниями – исцеления, предсказания будущего, дарования удачи. Они продолжают путь до сих пор, поскольку даже самый грязный водоем, задушенный водорослями или затоптанный домашним скотом, пробуждает наполовину затонувшую память о Колодце Мудрости, в то время как ветви самого стройного дерева колышутся под ветрами, дующими из Иного Мира.

Этот архетип универсален, он может быть найден в самых ранних из религиозных текстов: Риг Веде и Упанишадах древней Индии. В иудео-христианских традициях та же самая пара может быть найдена в описании Эдема:

И на земле дал Господь-Бог рост каждому древу, что приятно для глаза и добро в пищу; древо жизни в центре сада, и древо познания добра и зла.

И река течет из Эдема в воды и сады; и отсюда она была разделена на четыре истока.

Древо и вода рассматриваются, как центр начала мира, и также как его конец, тот же самый образ появляется в видении святого Иоанна в его Откровении:

И показал он мне чистую реку воды жизни, ясную будто кристалл, проистекающую из трона Бога и от Агнца.

В середине той реки и на каждом берегу ее было древо жизни, которое несло двенадцать видов плодов, и давало урожай каждый месяц: и листья его предназначены для исцеления народов.

Теперь понятно, что архетипичная экология дерева и воды уходит своими корнями в наиболее древние мировые религиозные традиции, и единое древо, то, чьи ветви и сегодня касаются наших снов, одновременно спит и бодрствует. На физическом уровне оно служит для того, чтобы напоминать нам о том, что следует быть внимательными к взаимосвязи с живым миром, чтобы жизнь на земле продолжалась. На плане психики вода и дерево олицетворяют горизонтальное и вертикальное измерения Личности: колодец души, который питает творческую силу внутри каждого из нас, «ведущую зеленый стебель через цветок», чтобы он смог расцвести и уронить семя в наши сердца, чтобы и мы смогли стать дверью, ведущей во множество миров.

И теперь твой черед испить из колодца. Когда ты шагаешь к нему, ты больше не замечаешь тех, кто пришел перед тобой или тех, кто ждет позади. Как будто бы ты один в глубине Настоящего, безмерно тихий, полный жизни. На мгновение ты бросаешь взгляд на мягко колышущиеся ветви деревьев. Кажется, что их колышет ветер Иного Мира, и какая-то часть тебя желает быть рожденной там, в стране света и ветра. Но теперь ты чувствуешь, как что-то подталкивает тебя вперед, к колодцу, и ты опускаешься и прикасаешься к воде. За промежуток времени, который может быть мгновением или вечностью, ты глядишь в бездну, переплетенный вихрь, который свивается в невыразимых глубинах тьмы. Когда твой взгляд пронзает его, ты теряешься в пространстве и времени, и сила его энергии почти затягивает тебя в глубину. Там стоит рев, подобный реву моря. В следующее мгновение все вновь наполнено тишиной и вода – это лишь ясный источник, сияющий мягким сине-зеленым светом, отражая нависшие над ним деревья. Рыба скользит подобно тени прямо около поверхности. Ты складываешь ладони и пьешь…Это словно пить сам свет, и глубокое ощущение спокойствия наполняет тебя, когда вода смывает все раны твоего прошлого и очищает твое сердце и разум. В забытых иссохших канавах начинают прорастать семена и сияющий рост озеленяет голую землю. Корни Древа проникают в почву твоей души. Крепкие стебли и ветви обвиваются вокруг рухнувших старых стен и внезапно появляются у границ разума, неся с собой зеленые листья и цветы.