После смерти Мастера Банкея, слепой, живший неподалеку от храма,
рассказывал другу: "Я слеп и не вижу лиц людей, но могу по голосу судить об
их характере. Обычно, когда я слышу, как кто-то поздравляет другого с
успехом или удачей, то я слышу еще и скрытую нотку зависти.
Когда же утешают в несчастье, я слышу скрытую радость и довольство,
словно утешающему приятно, что его самого теперь ожидает что-то хорошее.
Но сколько я помню Банкея, его голос всегда оставался искренним.
Когда он говорил о счастье, я не слышал ничего, кроме счастья. Когда он
выражал печаль, то все, что я слышал, было печалью".